Братья Самойловы: поиграли в декаданс

В нестройных рядах русского рока «Агата Кристи» всегда занимала особое место

Фото: ТАСС

В нестройных рядах русского рока «Агата Кристи» всегда занимала особое место. Простые уральские ребята ворвались в эфиры радиостанций и наши сердца со своей нехитрой «Я на тебе, как на войне», а затем и прочно укрепились там десятками великолепных хитов - «Моряк», «Сказочная тайга», «Опиум», «Черная луна», «Ковер-вертолет»…Страна сходила с ума - в какой-то момент Вадим и Глеб Самойловы были чуть ли не популярнее Пугачевой, хотя тексты их весельем и радостью не отличались. Тут же начался и побочный эффект - репутация у парней сложилась не самая положительная благодаря их откровениям. Плюс истерия в прессе не добавляла веселья. Тем не менее группа продолжала творить и выпускать сильные альбомы. В 2010-м году группа заявила о своем распаде. Поначалу многие думали - врут, чтобы в туре денег собрать. Но нет - закончив тур «Эпилог» Глеб создал свою группу - «The Matrixx», Вадим увлекся общественной работой и начал помогать молодым музыкантам. Минуло пять лет, и вдруг - ностальгические концерты «Агаты!». Ну, чтобы было понятнее, это все равно что объединились «Битлз». Агата Кристи решила дать два концерта - в Москве и Санкт-Петербурге. В канун их выступления в «Олимпийском» мы поговорили с братьями Самойловыми, чтобы узнать, чем же они жили последние годы.

- Вы уделяли Агате очень много времени. Когда ее не стало, должна была образоваться огромная пустота, которую сразу то не заполнишь. Это как развестись с нелюбимой женой, прийти домой, а там - никого...

Вадим: - Конечно было. Весь путь проекта - он происходил все время с надрывом, было много взлетов и падений. После того, как мы отъездили тур «Эпилог», состояние у нас было такое, будто мы с войны вернулись. Я не скучаю по сцене с «Агатой Кристи» - у меня есть возможность выступать, и я никогда не горел желанием быть рок-героем. я больше все-таки музыкант и продюсер. Понимаете о чем я говорю?

- Нет! Даже попсовые певички говорят - «Я умру без сцены, это мое все!». А вы, собирая стадионы, спокойно перенесли ее отсутствие в своей жизни?

Вадим: - На самом деле, вот все что до и после концерта, вот этот адреналин был не мой. Мне нравится быть успешным музыкантом, и не нравится быть популярным человеком. Мне не хочется быть звездой. Вот есть Эрик Клэптон, который поет там свои песенки спокойненько. А вот есть условный Мэрилин Мэнсон, для которого сцена - все. Я ближе к первому - я выступаю периодически, экспериментирую, трубадурю. Но я чувствую, что скоро мне захочется высказываться и записать альбом.

Глеб: - Меня стадионы не привлекали, а сцена привлекала всегда. Я себя там чувствую живым, на своем месте. Это мой дом родной. По прежним масштабам не скучаю ли? Да нет. И тогда они меня настораживали и пугали. Хорошо, конечно, что людям нравится. А то, как ты себя чувствуешь при этом, им по барабану.

- Помните, что стало последней каплей, когда вы поняли, что Агаты нет и не будет никогда?

Вадим: - Самая «нижняя» точка - это когда умер Саша Козлов в 2001-м году. Мы с Глебом - во всех тяжких. Играем в пяти московских клубах за какие-то копейки. Был момент, что мы могли вообще «развалиться», но тогда нам как раз удалось реанимироваться. И получилось все намного лучше - распались не на уровне спившихся - скурившихся рокеров, какими мы тогда были, а через много лет, записав 2 альбома и собрав не один большой зал.

- Как вы удержались?

Вадим: - В 2003-м году я встретил свою жену Юлю, которая тогда помогла мне прийти в себя (мы вместе уже 12 лет). И мы тогда в принципе очень сильно изменились и внешне - все это ее заслуга. Тогда я увидел какой-то новый жизненный горизонт. И Глеб этим зажегся тоже. Мы приступили к записи альбома «Триллер» и стало окончательно понятно, что мы мировоззренчески очень разные. Ведь с возрастом уже начинаешь петь больше от себя, высказывать свои мысли, а не сочиняешь «героев». Мы попытались скомпоновать это в альбоме «Эпилог», который получился таким учебником дуальности - настолько очевидно там, где моя песня, где Глеба. И мы поняли, что нам надо двигаться в разных направлениях, и общего уже не осталось. Невозможно было вместе делать музыку и работать. А это как раз означает, что проект мертв. Мы как личности развивались и в разные стороны разошлись. Мы и астрологически полные антиподы. Поэтому сама судьба развела.

Глеб: - У Вадика и у меня больше не было возможность творить вместе, заниматься творчеством. Если это не происходит, то группа превращается в застывший монумент, исполняющий старые хиты. А, поскольку, мы люди не самые старые еще, каждый хотел бы воплотить себя в другом роде деятельности. У меня вот группа, ей пять лет, уже пять альбомов, 10 клипов... У Вадика своя жизнь.

- Что спустя пять лет вас свело вместе? Вы говорите, что это ностальгический концерт для поклонников. Злые языки шепчут, что это только ради денег. Нет ли в этом какого-то лукавства и вы все таки соскучились?

Вадим: - Предложения сыграть концерт поступали все эти пять лет. И, в общем, все так совпало, что мы решили - почему бы не сыграть, раз поступило хорошее предложение? На сегодняшний день мы договорились только о двух концертах, о продолжении - нет. С моей точки зрения - можно совмещать свою деятельность с такими ностальгическими концертами. Людям это нужно. Почему именно сейчас? Потому что все уже доказали, что могут существовать самостоятельно.

Глеб: - Третий вариант (соскучились — авт.) - точно нет. Отпадает. Первые два имеют место быть.

- В свое время вас объявили такими бунтарями русского рока, и это не всегда носило положительный оттенок…

Вадим: - Мы к этой части популярности (внимание прессы, слухи и небылицы) не были готовы. Плюс сами лишнего наговорили. Больше всего раздражали даже не статьи в желтой прессе, а моменты, что Агата - это больше, чем «Сказочная тайга» и делают вывод по нескольким песням. Мир группы - очень разносторонний. Безусловно, много провокативности - и темы такие затрагиваются, о которых неприлично в обществе говорить. Тема скрытых, потаенных эмоций нам всегда была интересна. Но поверхностные суждения раздражали невероятно.

Глеб: - Мы не придумывали специально ни бунт, ни призывов к миру, просто писали песни так, как чувствовали. А звание «бунтарей» для музыкантов — это величайший комплимент. Раздражало многое. Но, помню, повеселила очень статья, где говорилось что Вадик Глебу подарил татуировки на зубах в виде бриллиантовых слоников. Я, честно говоря, не был готов к какому-то вниманию. Когда следят за каждым твоим шагом.

- Вы тяжело переживали, когда возникали статьи, где вас обвиняли в том, что кто-то покончил с собой, наслушавшись ваших песен? Понятное дело, что есть чувство вины, хотя это был выбор этих людей.

Вадим: - Конечно, это очень сложно переживается. На моей памяти конкретно один фанат Агаты Кристи, у которого не было доступа к звездам, покончил с собой. Но тут надо понимать, что это определенный склад характера, эдакая психопатическая личность. А что касается двух девочек в Благовещенске…Я изучал эту тему. Выяснил, что там была непростая семейная ситуация, плюс девочки были вообще рок-фэнами…

- А были обратные случаи, чтобы спасали жизни?

Вадим: - Конечно, нам до сих пор приходят мешками письма о том, как мы помогли или уберегли от чего-то. В наших песнях люди могут прожить негатив и выйти из него, это очень помогает — такая сублимация. Но кто-то не затянул, не справился…

- Безусловно вы говорили не один раз, что у вас были творческие разногласия. Было ли такое, что вы приносили песни на «смотр», и как-то серьезно их переделывали? И наши любимые хиты звучали бы сейчас по-другому?

Вадим: - Пожалуй нет. Мы всегда достаточно скрупулезно относились и к слову, и к ноте. Поэтому у нас был большой процент отбраковки - для каждого альбома готовилось гораздо больше песен, чем в него попадало. Писали 20, попадало 10 - у нас был достаточно жесткий ценз со стороны нас и Саши Козлова. Поэтому то, что в итоге входило в пластинку, было то, в чем мы все уверены. Но многие песни, в частности Саши Козлова, выходили совсем не в том виде, в котором они ныне звучат. Мы с братом в каком-то смысле по вкусам могли быть похожи. А Саша любил попсовую музыку, и когда приносил заготовки в обсуждения, они всегда отличались по форме - были такие танцевальные, дискотечные. И мы с братом их всегда переделывали. Вот «Сказочная тайга» была в стиле «Ace of Base», медленная. Или песня «Истерика» вообще была слеплена из трех разных кусочков - часть Глеба, часть Вадима, часть Саши.

- В Сети есть сайт, где рассказывается история ваших песен. И, про композицию «Моряк» написано, что это не была ошибка - «Вино и гашиш Стамбул и Париж» в плане того, что в Париж - не портовый город, а это было сделано специально. Но у вас никто так и не спросил, почему это было сделано. Вот, пользуясь случаем...

Глеб: - Это был такой прикол, отсыл к дворовым песням. Где не важен смысл, главное, чтобы складно было. Подъездные песни всегда грешили неправдой ради того, чтобы пелось круто. И в песне «Моряк» я специально это сделал. Но это мало кто заметил. А те, кто заметили, решили, что я ошибся. И так в некоторых наших песнях есть исковерканные слова, неправильные ударения. Люди думали, что мы неграмотные. А у меня пятерки в школе были лишь по русскому и литературе.

- В какой-то момент вы ездили получать в Монако премию World Music Awards.

Вадим: - Ну смешно да, там принц Монако собирал всех самых наиболее продаваемых артистов, и награждал. Ну да, повеселились. Чувствовали себя там идиотами полными. Мы с утра были еще в Нефтеюганске, а вечером уже в Монте-Карло. И такие, вообще на звезд не похожие - смешные, толстые, в каких-то нелепых рубашках…Сейчас смотрю на то, какими мы были и не могу понять - как такие парни, как мы, могли стать секс-символами для девчонок!

Глеб: - Была смешная история. Водитель не знал точно, в какой отель нас везти. В итоге наш микроавтобус перегородил парковку какого-то отеля. И пока наш шофер ушел, приехал «мерседес» Хулио Иглесиаса. И он долго не мог из-за этого проехать, нас пытались нас как-то попросить уехать. На что мы хором ответили «А Хулио он приехал»?

- Спустя пять лет после объявления о распаде группы как вам работается вместе?

Вадим: - Стало по-другому. Разница между нами радикализировалась. В рамках подготовки к концерту это еще приемлемая разница - мы профессиональные артисты, качественно делаем свою работу. Ну а общаться, конечно, сложно. И стиль жизни разный, и все такое.

- Из разных ваших «отдельных» интервью у меня сложилось ощущение, что вы вообще перестали общаться. Как же это возможно, спустя 22 года на одной сцене?

Вадим: - Может быть поэтому-то и не общаемся. Мы же оба - интроверты. Мне уютно самому с собой. Мы и раньше, что называется, семьями не дружили. У нас нет семейных посиделок. Хотя у меня и с друзьями нет - все «удаленные», но все настоящие. Встречаемся раз в два года.

Глеб: - Помимо работы мы действительно не общаемся. Но это не значит, что мы поссорились. Просто у нас у каждого свои интересы, свой круг общения и личная жизнь.

- Сыграла ли роль в вашем расставании политика?

Вадим: - Да, долго ходили слухи, типа «Агата распалась из-за Суркова» или из-за того, что один - «на баррикадах, другой общается с властью». Но это все не совсем так. Это следствие разного мировоззрения, а не причина...

Глеб: - Я тоже работаю на благо Родины, просто с другой стороны.

- Мне вот не понятно, Вадим, почему власть решила вас привлечь к своим делам? Вы, так если по-честному, не то чтобы вызывающим доверие персонажем были. И у вас был такой бэкграунд в виде ваших песен …

- Меня никто не «брал» - я сам вызвался, вот в чем разница. Я с детства имел ярко выраженные организаторские способности. Формальным поводом стало мое знакомство с Владиславом Сурковым. Причем творческое. На этом фоне мы сблизились. И когда возникли идеи, я решил, почему бы не сделать что-то хорошее? Это сейчас дело моей жизни - я работаю с молодежью, помогаю им в своем «Рок-лабе». Занимаюсь вопросами пиратства. Все это вокруг творчества и молодежи. Я не пошел куда-то во власть - не горю желанием занять какой-то пост. И самое большое заблуждение - что я «симпатизирую». Основная идея, почему я согласился быть доверенным лицом Владимира Путина на выборах - чтобы было сотрудничество. Я считаю, что человек на своем месте и делает правильные вещи. В том виде, в котором сейчас есть Россия - именно такой человек ей сейчас нужен.

- Что в итоге будет после концерта?

Вадим: - Пока мне не видится что-то в ближайшем будущем. Но я не зарекаюсь. Если судьба так все расставит, что наши жизни пересекутся и мы войдем в творческий резонанс - то почему нет? Под «Агатой Кристи» или под другим названием. Я мосты не сжигаю.

Глеб: - Да нет «Агаты Кристи»! Она есть, но в памяти поклонников. Я вот никогда не был на концерте Doors, но я же не кричу - «Ааа, сволочи, ну-ка собирайтесь вместе, снова! Нет Моррисона? Возьмите кого-то другого! Взяли? Ужасно стало!».